Медитатор [сборник рассказов] - Д. Савельев

— Ты плохо меня подстриг! — сказал он и выпустил пулю тому в глаз.

Колоться ему теперь расхотелось — убивать было куда интереснее. Но всё же он себе очень сегодня не нравился. Как будто он был уже не он. И тут в нём начала происходить борьба. Он же человек, говорил внутренний голос. Нельзя подчиняться инстинктам и желаниям мертвеца! А тело по мрачным коридорам несло прочь из морга — снова убивать. Но он же может побороть эти глупые соблазны! Он должен начать всё сначала. Вспомнить, с чего всё началось! А началось всё с того, что он обманулся. Как любой романтик, наш Трофим обманулся и в любви. И, как любой романтик, не собрал достаточно силы воли, чтобы простить и продолжать жить. А вот теперь результат! Что же это за мир, если в нём человек не может получить то, что хочет!? Не низменное и примитивное, а то святое, всецелое, прекрасное и чистое, надежда о котором держит его на плаву? И с Богом ему, наверное, теперь не встретиться. Ему не дали встретиться с Богом и сказать всё, что он думает о его продуманном рациональном мире! О мире, где есть страдания, но нет награды за них, где счастье призрачно и глубоко запрятано, а дерьмо всегда плавает на поверхности! Какие–то гады провели эксперимент — поставили экстрасенса и не дали ему встретиться с Богом! Ладно парикмахер и Жук — они были скотами, хотя всё равно не заслуживали смерти. Но зачем он убил охранника? Этот человек любил футбол, он спокойно жил, болел за свою команду и не собирался умирать…

И Трофим сам не понял, как пришёл к дому своей бывшей девушки, своей любимой, которая ушла от него, оставила наедине, брошенным и отчаявшимся. В городе была резня — покойники убивали ментов и всех, кто попадётся под руку, в них стреляли, они падали, а через минуту органы регенерировали, раны затягивались и они шли дальше убивать. От них исходил какой–то резкий химический запах, как и от него, поэтому мертвецы чувствовали друг друга, не нападали друг на друга и объединялись в группы. Их было много — похоже они сбежали и из других моргов. И Трофим понял, что дело тут не только в экстрасенсе. Чем–то их всех обработали, а служителей морга и всех остальных, по–видимому, не предупредили о результате. Наверно, правительственная акция, и можно сделать вывод, что скоро всё прекратится. Город заблокируют, со всех, кто останется в живых, возьмут подписку о неразглашении, введут спецвойска для устранения последствий… Но сколько людей ещё погибнет, прежде чем мёртвых остановят? Химия, экстрасенс… Должно быть что–то ещё. Он выбил дверь и увидел её бледное лицо. Она была полуголая, испуганная, и Трофим понял, что не надо ворошить прошлое. Она и так всё поняла, увидев его, она теперь будет несчастная до конца своих дней. И он стал её расспрашивать. Где может находиться здание, равно удалённое от всех моргов? Не видела ли она в центре города что–нибудь подозрительное последние дни? И она знала. Откуда–то она всё знала, и потом они попрощались, длинным прекрасным поцелуем они попрощались навсегда. Так вот зачем он, оказывается, вернулся! Чтобы попрощаться со своей любимой. Чтобы попрощаться со своей любимой…

Излучатель никто не охранял — эфэсбэшные собаки видно разбежались, когда поняли, что к чему. Он сразу увидел нужный рубильник, зажмурился и дёрнул. Мир поехал, и скоро Трофим уже стоял перед Богом и втирал ему мозги.

Колдовство

— Деда, расскажи сказку, — попросил трёхлетний внук.

— Ну, хорошо, родной, — ответил дед с весёлыми глазами и длинной чёрной бородой. — Была давным–давно одна страна. Люди в ней совсем не умели колдовать…

— Совсем–совсем? Разве такое бывает?

— Бывало в старину. Ну, слушай дальше. Они очень быстро старились и ужасно боялись смерти, потому что не знали, что за ней кроется. Они работали только за деньги и не верили в то, что бывает коммунизм…

— Не может быть! — воскликнул внук. Глаза его были широко раскрыты. — Как можно не верить, когда он есть?

— Можно, можно, внучек. Когда–то люди даже не верили, что они могут долететь до звёзд, а совсем давным–давно даже не знали, что есть звёзды. Дело в том, что люди привыкли верить только в то, что уже произошло… Ну так слушай дальше. Были эти люди злые, если они чего–то хотели, то должны были долго работать на тяжёлой работе, чтобы это получить. Они даже воровали и обманывали, чтобы не умереть от своих желаний. И жилось им очень плохо. Но однажды появился человек, который научил людей колдовать. Звали его Станислав, и был он русским богатырём. И когда люди научились колдовать, они поняли, что не надо бояться смерти, и что можно построить коммунизм, если выкинуть из душ всё зло. Но тогда появился один плохой человек. Он был змеем, и пытался доказать людям, что если они изменят свою психологию, то перестанут быть людьми. Они станут заколдованными, говорил он, и уже никогда не смогут себя расколдовать. И даже богатырь Станислав поверил Змею и горько плакал. Люди переставали колдовать, они возвращались назад к страху и злобе, и гордились тем, что они настоящие люди. И всё закончилось бы плохо, но однажды спустился Бог на Землю и сказал всем людям: «Я уже собрался улетать и помогать другим, когда увидел, что не нужен вам больше. Но вы слушали Змея, и мне приходится задерживаться здесь. Неужели вы настолько глупы, чтобы отказываться от добра, когда оно само идёт к вам в руки?» И поняли люди свою ошибку и изгнали Змея. И возрадовался Станислав, он беседовал с каждым и научил, как избавиться от зла. С тех пор живут люди счастливо в той стране: они больше никогда не злятся, не воруют, не обманывают…

— А Станислав умер, дедушка? — спросил внук. Из правого глаза у него вытекла слезинка и повисла в воздухе.

— Да нет же, дурачок! Он живёт в каждом из нас! — дедушка засмеялся. — Беги, играй! А я слетаю, посмотрю, как там бабушка.

Дед взлетел в небо и стрелой унёсся в сторону дома. Тёплый неземной ветер трепал его густые чёрные волосы и закидывал за плечо молодую вьющуюся бороду. Мальчик стал играть с забавными дикими животными, и очень долго пытался представить, что же такое было зло и как оно выглядело.

Секретари и черти

Где вы видели умную секретаршу? Где вы видели секретаршу, которая не трахается со своим начальником? Я встречался с одной секретаршей. Это же вещь, пустота! У меня не было денег, я не был начальником и я «приворожил» её одной пошлой шуткой. Единственное, я как следует предохранялся, чтобы не получить себе какой–нибудь подарочек от её шефа. Тело у неё было офигительное, но сексуального удовлетворения я не получал никакого. Если бы я был женщиной, можно бы было сказать, что я не испытывал оргазма.

Сейчас я уже умер, у меня великолепный памятник на могиле, и всегда лежат красивые цветы. Умер я тоже из–за женщины…

Так вот, та секретарша, звали её, кажется, Люда, она с непосредственностью лошади Пржевальского спрашивала у меня, что такое милитаризм, инстинкт или относительность. Школу она, по–моему, заканчивала только начальную. Она всё время рассказывала об одном случае, который то ли приснился ей, то ли привиделся под действием анаши. Она была маленькая, и большой дом горел. Было много пожарников, но сбоку стояли «Скорая помощь» и милиция. И вот с верхнего этажа вылетело странное существо — оно было размером с человека, даже побольше, у него была собачья светящаяся голова и два огромных разноцветных крыла, одно из которых почернело с края от огня. Опалённое крыло мешало ему лететь, и оно то опускалось очень низко, и тогда его можно было хорошо разглядеть, то тяжело набирало высоту. Все замерли и стояли как парализованные, и только один из милиционеров, самый важный, не растерялся — он вынул свой пистолет, положил ствол на левую руку, тщательно прицелился и пальнул. Дальше она не помнит — говорит, что ничего не видела из–за слёз, а, может, просто проснулась.

Естественно, наши отношения не могли долго продолжаться. А теперь я ищу себе секретаршу и не могу найти. Все, кто мне попадается, глупы непроходимо. Все они трахаются или мечтают трахнуться со своим начальником. И, кроме того, все они чужие. Найти бы эту Люду, я, по крайней мере, её знаю. Мне ведь очень нужна секретарша — записывать всё, что я буду вспоминать и оформлять это в виде доклада. Вернее, отчёта о проделанной работе. Можно выписать секретаршу из нашего мира, только никто не согласится заниматься такой ерундой. Ладно, оставим этот вопрос на потом, а пока попробую наметить примерный план отчёта. Появился я на свет маленьким мальчиком. Мне было 0 лет 0 дней 0 часов и несколько минут. Сложно сказать точно: можно считать началом жизни момент, когда наружу показалась голова, а можно — когда вылезло всё тело. Сознание моё медленно разгоралось, и к пяти годам я почти уже стал личностью. Очень любил играть в кубики с буквами и скоро научился читать. Натурой я был тонкой, впечатлительной, и это моё качество в полной мере проявилось в первом классе, когда на каждом шагу я ловил «саечки» и щелбаны. Ближе к десятому я зарекомендовал себя стопроцентной «белой вороной», придумал 22 проекта спасения мира и оформил пузатым почерком 8 теорий. Всю свою юность я чего–то ждал: сначала любви, потом общественного признания, потом собственного загрубения и превращения в бесчувственную тварь. Ни того, ни другого, ни третьего я так и не дождался, но скучать не приходилось — я жил в такой стране и в такое время, что события следовали одно за другим. И, наконец, пришло время «финансовых пирамид». Если вы не знаете, что это такое, очень рекомендую посмотреть — вещь прелюбопытнейшая. Один человек мог ограбить больше ста миллионов своих сограждан, а вернее было бы сказать соплеменников, поскольку уже в каменном веке стали понимать, что бесплатный сыр только в мышеловке, а дураков надо искать в зеркале. Что поделаешь — каждому времени свои жулики. В США основатель крупнейшего автомобильного концерна мистер Форд сколотил первое своё состояние, разъезжая по отдалённым провинциям и сбывая по баснословной цене богатеньким фермерам «лекарство от рака» — бутылочки с нефтью. Но дело даже не в том, что масштабы мошенничества возросли до размеров огромной страны, а количество дураков на квадратный метр суши не уменьшилось, и не в том, что в обоих случаях ребята оказывались безнаказанными — они заслужили свободу и высокое социальное положение. Дело в том, что я, будучи тонкой личностью, очень хорошо чувствовал, что должен появиться какой–то противовес, какая–то третья сила, вступающая в борьбу за перестроение сложившегося тысячелетиями порядка. И эта сила пришла в виде «пирамиды–перевёртыша». Ты подписывал весьма безобидный контракт, в результате которого не ты должен был платить, а тебе платили, в основном услугами, за то, что ты уговорил своего товарища подписать такой же контракт. Форма была весьма привлекательная — за одного подписавшего ты мог съездить на недельку отдохнуть за границу с погашением фондом всех расходов. За двух — получить трёхмесячное ежедневное обслуживание смазливенькой проституткой, разумеется, тоже бесплатно, или блестящий японский мотоцикл. Одним словом, услуги включали весь спектр человеческих потребностей, и чем дороже была потребность, тем большее количество людей ты должен был уговорить подписать контракт. Сначала народ, естественно, не верил в исцеляющее свойство нефти, но по мере того, как получал фактическое подтверждение, а жулики всегда располагают очень хорошими фактическими подтверждениями, бросался обрабатывать своих друзей. Причём, заметьте, наблюдался удивительный феномен — соискатели бесплатного сыра обычно вовсе не стремились пользоваться предоставляемыми услугами: они копили подписавших контракт друзей на что–нибудь хорошее, дорогое, ещё сами не знали на что. Причём останавливаться на набранном количестве подписей, каким бы это количество ни было, никто не хотел — все халявщики стремились хапнуть побольше. И кроме того, пока будешь пользоваться, сколько клиентов, могущих подписать контракт, уйдёт налево! Работать больше никто не хотел — все искали ещё не охваченных пирамидой социумов. А если кто–то отказывался, с ним сначала ссорились, потом начинали угрожать, а потом могли даже побить и заставить подписать контракт насильно. Как ни странно, поднявшиеся по интеллекту над племенным строем всё–таки были. Они очень внимательно перечитывали контракт, и один пунктик их сильно настораживал, в связи с чем эти граждане и не решались поставить свою подпись внизу. Пунктик этот гласил: «Со своей стороны, обязуюсь оказывать содействие развитию фонда «Пирамида» всеми доступными средствами как при жизни, так и после смерти». Средства, конечно, не перечислялись, кроме того запретов на ведение антифондовой деятельности также не содержалось, из чего любой член племени делал вывод, что отмазаться в случае чего не составит никакого труда, что он самый хитрый и всех обхитрит, и радостно калякал свою отметину внизу. На часть пункта, изложенную после запятой редко кто обращал внимание, а если и обращал, то давал ей вследствие сложившейся у него установки совершенно безобидное толкование. Я подписывать контракт не стал, а пункту этому дал такое объяснение: «Пирамида» — новое название широко известной организации, известной более, как «Ад». Если это слово начать читать наоборот и на третьей букве внезапно прерваться с тихим вскриком, ты скажешь слово «ад». Если в нём вырезать ноту «ми», то получится «Пир ада». Одним словом, я сильно испугался, хотя и не очень верил в ад. Зато я верил в человеческую глупость и жестокость, и пугаться было чего. Словосочетание «все доступные средства» я вообще истолковал буквально: у души может быть только одно доступное средство и только один способ содействовать, и тогда уж не отмажешься. И самое смешное, что несмотря на абсурдность моей теории, я оказался почти что прав.